Первое правило стрелка - Страница 58

– Помолчи, – попросил его стрелок. – Гарри, чем дольше ты будешь стоять, тем труднее тебе будет это сделать. Ожидание, как правило, никому не прибавляет решимости. Иди и сделай это. Я в тебя верю!

Стрелок развернулся и пинками погнал гогочущего Бозела обратно по тропе.

Гарри выполз из кустов через два с половиной часа. Одежды на нем не осталось, а все тело было исцарапано так, словно сначала его драли дикие кошки, а потом услужливые медсестры лечили его при помощи кактусовых компрессов.

Гарри не мог говорить, он только что-то нечленораздельно мычал, жестами требовал сигарету, рюмочку коньяка и джакузи.

Пойти дальше они смогли только на рассвете.

ГЛАВА 23

Отдай мне Камень Правосудия!
Бранд Эмберский

А вот не отдам!
Кореш Эмберский

А мне его единорог подарил!
Рэндом Эмберский

Моя Прелесть! Моя!
Горлум болотный

Под покровом ночи четыре темных силуэта проскользнули по улицам стольного города Киева и остановились только у забора княжеской резиденции. Забор был не слишком высоким, и богатыри перебрались через него, построив импровизированную живую лестницу. Последним был Алеша, который в прыжке дотянулся до руки сидящего верхом на заборе Ильи, и Муромец одним рывком перебросил Поповича на другую сторону.

Первый пост охраны они встретили у черного вход в главный терем. Муромец вырубил скучающего молодого дружинника апперкотом в челюсть и оттащил за угол здания, куда не доставал свет от факелов.

Реджи, на счету которого числилось уже несколько незаконных проникновений на чужую охраняемую территорию, был абсолютно спокоен. Повидавший виды Муромец тоже не особо переживал, а вот молодые богатыри нервничали.

Князь – это все-таки князь, и с его чертогами шутки плохи.

У входа в тронный зал охраны не обнаружилось, хотя на памяти богатырей она и должна была иметь место. Сей факт встревожил даже Муромца, но они зашли слишком далеко, чтобы сейчас врубать задний ход. Оставалось надеяться на то, что им просто везет.

В зале было темно. Шаги гулко звучали в огромном помещении. Двигаясь фактически на ощупь, богатыри достигли середины зала, как вдруг, разом, соблюдая неписаные законы жанра неожиданных подстав, загорелись все факелы и богатыри обнаружили, что они в зале не одни.

Вдоль стен расположилась целая дружина, человек пятьдесят. А рядом с троном, на возвышении, покоящемся на предполагаемом местоположении Кощеевой смерти, стояли спешно вызванный в столицу Никола Кожемяка и боярин Смердищев.

– Все, как ты и говорил, боярин, – заметил Никола. – Проникновение в княжеские палаты с целью осквернения княжеского же трона как символа нашей государственности. Не понимаю я тебя, Муромец. Дело-то подсудное, и одним условным сроком даже ты фиг отделаешься. Преступление против Родины – расстрельная статья.

Застигнутые врасплох богатыри молчали. Реджи прикидывал шансы. Отбиться было можно, но только при условии, что былинные богатыри готовы убивать дружинников, в чем стрелок сильно сомневался. Особенно после стычки с Николой на купеческом тракте.

Врагов Родины они готовы были рвать зубами, а вот биться со своим братом дружинником – увольте.

– Налицо также преступный сговор, – добавил боярин Смердищев. – А еще связи с врагом.

– Короче, кирдык тебе, Муромец.

– Маловато вас супротив меня будет, – сказал Илья. – Пять десятков всего. Не страшно, Николушка?

– Твоя очередь бояться, Илюша.

– Я свое отбоялся, когда с Соловьем-разбойником пересвистывался, Змею Горынычу шеи узлами вязал да набеги татарские от земли родной отгонял, – сказал Муромец. – А уж тебя и шоблу твою бояться – курей смешить. Эх, раззудись, рука! Гуляй, кровушка богатырская!

Услышав боевой клич прославленного богатыря, дружинники задрожали, да и сам Никола спал с лица. Как ни крути, а Муромец был лучшим, и относиться к нему надо было соответственно.

– Стоять, – тихо сказали от дверей. Все как по команде повернули туда головы и увидели стоявшего на пороге князя Владимира Верный Путь.

Роста князь был невеликого, но умел держать себя так, что окружающие сразу понимали – вот он, вождь.

Князь всегда говорил негромко. Во-первых, он давно понял, что ему не удастся переорать луженые глотки своих богатырей, а во-вторых, так же давно сделал для себя вывод, что чем тише ты говоришь, тем внимательнее тебя слушают.

– Почему это мои лучшие богатыри собираются драться в моих собственных покоях, да еще и в мое отсутствие? – поинтересовался князь. – Кто из вас готов взять на себя труд объяснить мне ситуацию?

– В ходе оперативно-розыскных мероприятий нами было установлено, что присутствующие здесь богатыри Муромец, Никитич и Попович, а также примкнувший к ним чужеродный элемент по кличке Рыжий проникли на охраняемую территорию с целью покушения на трон, – сказал Никола.

– Вот как? – удивился князь. – И кто из них захотел быть князем?

– Вы не так поняли, – сказал Никола.

– Значит, вы мне неправильно объяснили, – холодно отрезал князь Владимир, проходя по залу и садясь на упомянутый предмет обстановки. Несмотря на нелепость обвинения, от былинных он старался держаться подальше.

– Они желали осквернить трон действием, – сказал Никола.

– Каким действием? – уточнил князь.

– Э… я не хотел бы вслух.

– Ну и не надо, – сказал князь и повернулся к былинным: – Илья, ни для кого не секрет, что я никогда не любил тебя, но всегда уважал как истинного патриота и защитника земли русской. Я всегда был к тебе справедлив и никогда не давал тебе повода… И я уверен, что ни ты, ни твои товарищи не опустились бы до такой мерзости, как осквернение моего трона. Возможно, у тебя есть другое объяснение твоего пребывания здесь, и я хотел бы его выслушать.